Москва. 4 июля. 20.40. Ресторан «Де Марко» Я жду, пока Максим завершит разговор с двумя приятными дамами средних лет. Судя по всему, это не первая и не последняя на сегодня встреча у Максима. Закончив разговор, он смотрит на меня, широко улыбается, приносит извинения и приглашает к столу.

 

Добрый вечер, Максим! Сегодня был насыщенный день?

Обычный день. Работа над концертом, посвященному юбилею Роберта Рождественского. Параллельно идут репетиции Новогодней ночи. 31 декабря буду читать «Щелкунчика» под аккомпанемент оркестра. Плюс еще съемки в двух фильмах.

Это интересно?

Это моя жизнь.

И другой…

И другой я не хочу. Я полюбил в детстве такую профессию, которая не позволяет говорить себе «хватит». Я человек движущийся. Мне было бы скучно лежать на диване.

А отдых для тебя — побыть одному или в кругу друзей?

Отдых для меня — побыть у моря. Для меня это такая батарейка. Я могу смотреть часами на море, я беру кучу книг, я беру компьютер, чтобы что-то писать. Я люблю это состояние. Конечно, я люблю круговерть, но мне нужно время и для отдыха. Когда я вижу море, я ясно понимаю, что все — суета. Море будет всегда, а ты — нет. И тогда возникает большая жадность до жизни, желание что-то сделать. Я, конечно, понимаю, что все когда-нибудь закончится, но, черт возьми, я так хочу, чтобы этот краткий промежуток был моим.

Стать актером — это был осознанный выбор или череда случайных событий?

Нет, нет. Я всегда знал, что буду артистом. Даже не помню такого момента, чтобы я хотел быть танкистом или космонавтом. Ничего этого не было. Вот страх был, когда я в первый год не поступил. Я жил в атмосфере обожания, любви. Все говорили: «Вот наш артист идет». И вот я прихожу и вижу миллион девочек и мальчиков — прекрасных, талантливых, замечательных. И когда ты в первый год не поступаешь, ты начинаешь задавать себе много вопросов. А вдруг это ошибка? А вдруг ты не талантлив? Хотя, как оказалось, ты потом всю жизнь задаешь себе эти вопросы.

А как же успех?

Успех — это одиночество. Нет ничего ужаснее: ты добился какого-то успеха и вдруг понимаешь, что совершенно один. Все к тебе привыкают, а ты уже идешь дальше, потому что надо двигаться вперед. Для тебя это уже позавчерашний день.

Вот я вчера возвращаюсь домой, а мне консьержка говорит: «Доброй ночи. Я кино смотрю. Вы и здесь, Максим Викторович, и там». «А какое кино показывают?» «Как какое? Любимое мое — «Глухарь». О, боже… Нет, я очень люблю этот сериал, но я не хочу, как бы это сказать, там и остаться. Для меня было принципиальным уйти на этом взлете. Чтобы не превратиться в обои. Я не хотел, чтобы зрители привыкли ко мне как к обоям, которые в какой-то момент перестают замечать.

 

 

Если завтра по какой-либо причине ты не сможешь быть актером?

Я могу встать по ту сторону камеры. Я могу писать. Я буду снимать. Я могу заниматься педагогикой. Но я точно не смогу сидеть без дела. Я должен функционировать.

Как проходит твой обычный день?

В день спектакля, как, впрочем, и в любой другой день, я встаю в 6 утра. Еду на съемочную площадку. Снимаюсь. Потом рву когти и мчусь в театр. После спектакля иногда возвращаюсь на съемочную площадку. В любые, даже самые сложные и печальные дни, я работал. Меня это всегда спасало. Я не могу сидеть на месте. Это не мой ритм.

Есть ли роль, которую ты не станешь играть ни при каких обстоятельствах, ни за какие деньги?

Если роли нет! Просто ходить и изображать что-то я не могу, мне это неинтересно. Невозможно играть просто хорошего или плохого. Каждый человек способен и на то, и на другое. Я не верю, что все такие идеальные. Скажите мне, как играть хорошего человека? Вот хороший человек — это кто? Что? Мне интересно то, что происходит с человеком. Вдруг злой человек совершает подвиг — вот это интересно.

Что такое, по твоему мнению, любовь?

Мне кажется, что любовь — это… Это Бог. Главное, что сам Бог нам дал это. Я не вкладываю в любовь только вздохи под луной. Это только вспышка. Дальше начинается другая любовь. Это свет. Это путешествие к свету. Это Вселенная.

Моноспектакль, который ты представляешь зрителям на Кипре 21 октября, называется «Все начинается с любви». А чем, по твоему мнению, все заканчивается?

Любовью. Все, даже уход из жизни, это любовь.

Значит, и сама жизнь — это любовь?

Конечно! Мы рождаемся в любви двух людей. Даже если потом им приходится расставаться.

Тогда почему любовь часто дарит людям боль?

Потому что любовь — это еще и боль. Ведь любовь часто очень эгоистичное чувство. Я не видел ни одного человека, который бы не испытал боли от любви. А как иначе?

Что такое судьба? Ты веришь в нее?

В разных ее проявлениях, я иногда, в нее верю, иногда ненавижу, а иногда понимаю, что это счастье. Однозначно ответить на этот вопрос сложно. Но я считаю, что ты должен в ней принимать огромное участие. В этом я уверен. На Бога надейся, а сам не плошай! Собственный труд и построение своей судьбы — в этом есть какое-то прозрение. Значит, человек что-то понял и принял решение. Судьба — это труд.

Что ты пожелаешь нашим прекрасным читательницам в завершении разговора?

Можно, конечно, сказать — наслаждайтесь солнцем и не выдумывайте глупостей. Но мое главное пожелание будет другим. Это есть в финале спектакля. Монологи к спектаклю, к слову, я сам писал. Мне кажется, это очень правильно по отношению к самой жизни. Как часто мы слышим фразу: «Смотри-ка, в кино все как в жизни». Но жизнь — это не кино. Здесь невозможно сделать еще один дубль. Нельзя прокрутить назад. Не получится. Жизнь надо писать набело, начисто, не оставляя черновиков.

Я ненавижу, когда говорят, что хорошо там, где нас нет. Неправда! Хорошо там, где мы есть сейчас. Там, где мы есть, там прекрасно. Полюбите эти координаты. Вы обязательно увидите, как вам откроются новые горизонты. Будущее? Одному Богу известно, какое оно будет. Прошлое? Было и прошло. Жизнь — она здесь и сейчас. Будьте счастливы сегодня. Не откладывайте свое счастье на завтра. И любите друг друга. Любите каждую минуту, каждую секунду.

До встречи на Кипре!

(Выражаем благодарность Госпоже Henriette Mielke за предоставленные фотографии)