Ирина Сигитова – художник, преподаватель, человек, влюбленный в искусство и влюбляющий в него других. В платье, которое она расписала, Марианна Россет – автор серии книг об ангеле Фаняше, актриса и продюсер – дефилировала на красной дорожке, представляя Кипр на Каннском кинофестивале (по версии The Times, платье попало в ТОП 10 самых оригинальных нарядов!). А еще Ирину Сигитову называют кипрской Мариной Абрамович – видимо, есть за что.

 

Ирина, как ты себя позиционируешь? Что бы выделила в себе в первую очередь?

Человек многогранен, как кристалл. С одной стороны – мать, с другой – любовница, с третьей – художник, учительница, святая, грешная… Смотря какой гранью повернешься.

Мне не очень импонирует роль учительницы. Я даже детям говорю: я не «училка» поэтому чувствуйте себя свободно – креативьте! Хотя само слово «учитель» вызывает у меня позитив – «тот, кто достиг просветления». Просто я пока еще не чувствую, что могу себя так называть. Я просто передаю то, что умею и знаю. Делюсь пониманием и влюбленностью в современное искусство.

Как открыла эту любовь в себе?

Однажды я наткнулась на какой-то опрос в интернете: «Чем ты будешь заниматься, если у тебя будет очень много денег? И чем – если у тебя вообще не будет средств к существованию и придется жить на улице?» И я поняла, что в любом случае буду рисовать. Мне тогда было 28. Я до этого уже рисовала и выставки делала. Перформансы у меня – вообще с 18 лет. Вся жизнь – сплошной перформанс. (Смеется.)

С чего началась моя любовь к искусству? С мурашек. Ты подходишь к картине и…

Например, Босх – помню, стояла полтора часа перед одной его работой в музее Прадо в Мадриде и поняла, что из книг ничего не узнать про Босха, пока ты его «вживую» не увидишь. Или Рене Магритт… Шиле – это даже не мурашки… это «слоны»! Изломанные пальцы, но и потрясающие тела, тело как душа. А Мунк просто энергетически убивает.

Искусство влияет на тебя. Это то, что невозможно описать словами. Как философия: зачем она нужна человеку? Зачем нужно искусство? «Это наша видовая цель», как говорил Бродский. Животные не ходят в музеи – а нам это нужно. Хотя не всем, наверное.

Возвращаясь к образованию и преподаванию. Можно ли этому научить?

Я окончила в Киеве академию изобразительного искусства и архитектуры (НАОМА). На Кипре – Cyprus Academy of Art (там я осталась уже как преподаватель, вела детскую художественную школу) и Cyprus Institute of Marketing. Я не люблю дома сидеть: работала, шла на вечернее. Или наоборот – утром на учебу, а потом на работу. Но одно могу сказать – образование учит тебя учиться. Не более. Художнику нужно учиться у практикующего мастера, а в институтах, как правило, остаются преподавать неудачники, которые сами по себе уже не художники.

У тебя на Кипре своя художественная школа для детей, но она не совсем традиционная…

«Традиционная» – вообще не мое слово. Я придумала методику, по которой мы проходим историю искусства – от наскальной живописи до современных направлений. И рисуем в стиле каждого художника. На первом уроке мы, как первобытные люди, изготавливаем краску из растений, угля и мела, я сооружаю для детей что-то наподобие пещеры, и они «творят» на ее стенах. Когда изучаем Микеланджело, дети рисуют лежа и представляют, что расписывают потолок Сикстинской капеллы. А на уроке, посвященном Хундертвассеру, я приношу на урок живых улиток. Или покупаю в зоомагазине дикую птицу, чтобы затем вместе с детьми выпустить ее на волю, как это делал Леонардо да Винчи. В общем, каждый раз придумываю какую-то «фишку» – так и информация детям запомнится лучше, и мне не скучно! А на одном из последних уроков, когда проходили Бэнкси и говорили про уличное искусство (street-art), мы с детьми смастерили трафареты скелетов, вооружились баллончиками с краской и рисовали на асфальте. А потом выложили в соцсети фотографии с подписью: «Не бросай окурки в душу мне!» Вот, жду теперь штраф от муниципалитета за вандализм на дорогах! (Смеется.)

В каких жанрах ты себя реализовываешь?

Много занимаюсь портретами – пишу и маслом и акрилом. Люблю квиллинг – эту технику придумали монахи в XIV веке. Обрезая позолоченные края книг, они накручивали их на кончики птичьих перьев (отсюда и название – от англ. quill «птичье перо»). В квиллинге вместо красок используют скрученные модули из цветной бумаги, которыми выкладывается изображение – получается трехмерная мозаика. Меня эта техника завораживает. Никогда не знаешь, что получится на выходе!

Но больше всего мне интересен человек – нравится рисовать лицо. Я могу сказать, что люблю людей!

Ты верующий человек?

Я агностик. Но мне хотелось бы узнать, почему мы рождаемся, зачем мы здесь? Ну и жить в согласии со своей совестью. Для чего-то нам дали это чувство, кто-то его в нас вложил.

А ты сама как считаешь?

Для улучшения структуры ДНК, конечно! Мы встречаем людей, противоположных нам, и влюбляемся – чтобы изменяться и обмениваться на молекулярном уровне. Любовь нужна, чтобы улучшить и другого человека, и себя. А вообще, любовь сейчас официально признали психическим заболеванием, присвоив ему номер – F 63.9. Мы все болеем иногда. Любовь приходит, когда тебе чего-то не хватает. Когда у тебя гармония, тебе не нужен никто. Когда ты абсолютно занят, вся твоя энергия идет на творчество! Или на перформансы, например.

Кстати о перформансах. Как случилось, что ты стала режиссером?

Директор Русского Дома в Лимассоле Роман Вавилов пригласил меня сделать что-нибудь интересное. Я пришла в Русский Дом, посмотрела – много комнат, но нет сцены. И вспомнила про иммерсивный театр – это такое новое направление в искусстве, когда нет зрителей, а каждый человек – участник. «Бабушкой перформанса» в мире называют Марину Абрамович – я ее безумно люблю и беру с нее пример. Поэтому я попыталась сделать первый на Кипре иммерсивный перформанс. Не театр.

Как объяснить, что это было – для тех, кто не попал на перформанс в Лимассоле и не увидел его продолжение в Никосии?

Это такие объединенные одной идеей «живые картины», которые можно не только наблюдать, но и участвовать в них.

В Лимассоле перформанс назывался «Русские Сновидения». Посмотреть их можно было параллельно в разных комнатах – в любой момент человек мог входить, выходить, снова возвращаться, каждый раз ныряя в свои ощущения. Оформление было в стиле русских сказок. На входе мы поставили «табличку», как знаменитый поворотный камень: «Направо пойдешь – рассудок потеряешь, налево пойдешь – коня обретешь…» и т.д. Кстати, у нас был живой пони. Вместе со мной в Лимассоле работала целая команда творческих людей – художник Андрей Жохов, хореограф, мастер спорта по спортивным бальным танцам Ariana Belof, Ирина Югай – преподаватель йоги и танца на пилоне, Эмиль Галиаутдинов, наш прекрасный юноша Гарозе, одетый в женское платье… Экспериментировал со звуком диджей и композитор Sergey Rush.

Опишу лишь несколько из наших перформансов.

«Сон Арины» (автор Ariana Belof) – постановка для взрослых думающих людей, уже многое узнавших о своей природе, чувствах и ощущениях. Для людей, которые пытаются побороть свои инстинкты и страхи. На Арине был надет хиджаб. Это сон о страхе перед чужеродным, о ксенофобии. Это история женщины, которая проходит собственные испытания – эмигрантки, попавшей в чужеродную среду. Среда – это мы с вами. И нам всем бывает больно и страшно.

Параллельно в соседнем зале под психоделическое видео я читала текст Велимира Хлебникова для футуристической оперы «Победа над солнцем», написанный на интуитивном языке «зауми». Это язык из несуществующих слов, но при этом понятный всем и каждому.

В наших постановках нет начала и развития сюжета – есть только ощущения и погружение в свое подсознание. Страхи и подсознание – вещи взаимосвязанные, поскольку первые произрастают из второго. И достаточно часто наши страхи сводят на нет радость жизни.

А это в связи с перформансами стали звучать обвинения – что «Ира Сигитова ушла в сатанизм?!»?

Это после перформанса в 10/10hall в Никосии, его организацией занималась Ирина Трифон. Там были уже не только русскоязычные гости, но и киприоты, англичане, люди с разным менталитетом и культурой. Мы знали об этом и практически ушли от текста, сосредоточившись на общих страхах – мировых, глобальных. Страх темноты и незнания «станцевала» преподаватель школы танцев Loft Dance, участница проекта «Танцы на ТНТ» Анна Балаева. Страх старости и смерти изображал Денис Вдовин, который на наших глазах превращался в окровавленную мумию (на самом деле это было вино, которое через капельницу пропитывало обматывавшие его тело бинты). Для нас это стало отражением современной ситуации, когда люди колют ботокс и делают пластические операции из страха перед старением – спасибо за идею Тимуру Хайруллину.

Во время перформанса люди записывали на бумаге, от чего хотели бы избавиться – свои страхи, обиды, боль. В конце вечера все это было сожжено.

А слово «сатанизм» и подобные ассоциации, возможно, возникли после того, как в одной из наших «картин» девушка (Диана Чеботарева) была «распята» на кресте. Она была одета в белые одежды, и каждый отрезал по кусочку от платья. В финале девушка осталась практически обнаженной, но с росписью на теле в стиле боди-арт. Женщина на кресте – это символично. Мне кажется, что в нашем обществе женщины до сих пор «распяты» больше, чем мужчины.

А это был какой страх?

Страх греха. Все люди грешат, но при этом боятся. На самом деле в Библии есть лишь заповеди. А грехи придумали сами люди.

У меня есть своя позиция в отношении грехов. Мы об этом как-то говорили с писательницей Марианной Россет. Она сказала гениальную фразу: «Зависть – это вектор, который показывает человеку, чем ему в жизни надо заниматься». Например, если ты завидуешь художнику – значит, надо срочно рисовать, если завидуешь писателю – садись и пиши свой роман. А если ты завидуешь чужим деньгам, занимайся бизнесом и самореализацией. Одним словом – найди приоритеты, слушай себя, развернись к себе лицом.

Кстати, некоторые художники своим творчеством и жизнью также олицетворяли и иллюстрировали определенные грехи. Например, жадность – это Пикассо, у которого внучка в голодные обмороки падала, так как он не давал денег даже на лечение, хотя был безумно богат. Грех уныния – это Дюрер, он творил только в меланхолии. Вообще, художник не может без уныния творить – нужна хотя бы светлая грусть, блюз.

Мы забываем, что искусство не должно веселить. Это не сфера развлечений. А вообще, весь перформанс – чтобы люди попытались уйти от быта, рутины, вечного «Дня Сурка». Смогли задуматься, углубиться в себя и честно спросить: «Чего я хочу? Чего я боюсь?» А избавиться от страха можно, только посмотрев ему в лицо.

В наступившем году я желаю себе и каждому только одного: ничего не бойтесь! Страх парализует и не дает двигаться вперед. Пробуйте все, что вам хочется, без оглядки на авторитеты. В любом деле включайте страсть. Большинство успешных людей начинали с авантюры – а остались в истории навсегда. Просто каждому нужно найти свой путь.

Беседовала Юлия Вертова