Певица Валерия — женщина и артистка не самой простой судьбы, но при этом уже много лет она — один из самых светлых и обаятельных людей на российской поп-сцене. Своей жизненной философией она поделилась с читателями нашего журнала.

О сцене и благотворительности

В этом году вы впервые участвовали в Кипрско-русском гала, все средства от которого ежегодно идут в фонд помощи детям. С благотворительноcтью вы знакомы не понаслышке — не приходила ли мысль открыть свой собственный фонд?

Сейчас многие открывают благотворительные фонды и это очень актуально, но, думаю, в нашей стране доверие к таким начинаниям немного подорвано. Хотя, наверное, если бы это был мой персональный фонд, он был бы успешен — слава богу, я обладаю достаточным кредитом доверия. Но пока я не подбиралась к этой теме.

Вы как-то сказали, что вы за долгожительство на музыкальном Олимпе. Петь пока поется, до упора, как Алла Борисовна — или вовремя уйти со сцены?

Я такое говорила? (смеется). Петь надо до тех пор, пока ты востребован, не так, чтобы не на бис, а назло. Пока люди хотят тебя видеть и ходят на твои концерты, было бы нечестно все бросать и уходить, потому что для многих артист — некий ориентир, проводник идей. Многие воспринимают любимых певцов и актеров друзьями, составляющими часть их жизни. Пока у публики есть потребность общения с тобой в том или ином качестве, мне кажется, общение надо продолжать. Когда интереса нет — всегда чувствуется. По-разному складываются артистические судьбы, бывает, случился кратковременный взлет, а дальше не складывается, нет взаимодействия с публикой. Вот тогда и пора уходить и начинать искать себя в новом качестве. Я в этом смысле очень счастливый артист, потому что у меня уже достаточно долгая жизнь на сцене и, к счастью, в ней не намечается никаких изменений.

По вам не скажешь, что она такая уж долгая.

(Смеется) Спасибо за комплимент, но факты упрямая вещь. Мне тоже хотелось бы ориентироваться только на внешние проявления.

Что для вас сцена в двух словах?

Моя жизнь. Долгое время сцена бы­ла единственным местом, где я могла быть сама собой, потом она стала площадкой для откровений. Я хочу сказать, что в жизни в больших компаниях я чувствую себя не совсем уютно — вот в узком кругу друзей я люблю шу­тить, смеяться, фонтанировать эмоциями и устраивать какие-нибудь игры, а в толпе людей не люблю перетягивать на себя одеяло, привлекать к себе внимание. А вот на сцене все совершенно по-другому — там я чувствую себя более свободной, чем в каких-то жизненных ситуациях, и это, кстати, не только у одной меня так, многие артисты чувствуют нечто похожее.

Может, это оттого, что вы ослеплены светом софитов и не видите зал?

Нет, не видеть зал мне не нравится. Я люблю полумрак, а когда там полная темнота, чувствую дискомфорт, даже легкое головокружение, как на краю зияющей дыры пропасти. Мне обязательно нужно видеть лица, глаза моих зрителей.

О себе

Вы потрясающе выглядите. Как-то вы сказали, что ваше любимое блюдо — это картошечка жареная. Значит, вы не отказываете себе в таких вредных слабостях?

Одно дело любить, а другое дело есть (смеется). Это блюдо было моим любимым с самого детства. Но если вы сейчас меня спросите, что я люблю из еды, точно не жареная картошка придет в голову первой, я уже отвыкла от нее за многие годы здорового образа жизни.

А что первым придет на ум?

Пожалуй, сырники, причем диетические, приготовленные со стевией. Это, кстати, единственное блюдо, по которому я скучаю, когда бываю за границей.

А как насчет салата оливье?

Нет, это не для меня, совершенно не люб­лю, даже на Новый год не ем. Вообще не понимаю, зачем наедаться в новогоднюю ночь. Я считаю, должен быть ужин, пусть даже поздний, часов в 8, а уже в полночь можно символически выпить бокал шампанского под бой курантов. А у нас в стране к полуночи начинается как раз самая калорийная часть праздника. К счастью, лично меня эти традиции обходят стороной, потому что, как правило, я в праздники, как и мои коллеги, работаю.

Какой у вас тип темперамента?

Я не очень хорошо в этом разбираюсь. Иногда мне кажется, что я холерик — бываю слишком импульсивной, — но чаще всего могу себя контролировать, поэтому скорее сангвиник, но точно не меланхолик. Я бы сказала — сангвиник, изредка переходящий в холерика.

Ваш девиз, внутренний гимн – есть ли он у вас?

«Не осложнять никому жизнь». Есть такие люди, trouble-makers — вот это не про меня. Я чувствую себя неудобно, если доставляю кому-то какой то дискомфорт. Жизнь и так сложная и запутанная штука, зачем же привносить в нее еще какие-то дополнительные трудности.

Считаете ли вы себя примером для подражания?

В чем-то, наверное, да. Хотя у каждого есть скелеты в шкафу.

Как вы себя можете охарактеризовать?

Я тут недавно в интернете прошла один интересный психологический тест, причем повторила его три раза, и все три раза подряд результатом было слово — миротворец. Я понимаю, что это действительно так, потому что я постоянно всех мирю. Особенно часто это мое качество было востребовано, когда дети были младше и жили вместе с нами. Я работаю огнетушителем. Именно это дает мне возможность регулировать все процессы в семье. Это, конечно, утомительно, но эффективно.

О семье

Считаете ли вы что партнерские отношения – это идеальная форма брака?

Мне кажется — да, потому что, например, нам с Иосифом, помимо личных отношений, помимо лирической их части, интересно друг c другом, потому что у нас есть общее дело. В партнерских отношениях намного больше плюсов.

Не каждая женщина так думает. Многие мечтают быть замужем – «за мужем», в его тени, и ничего не делать.

Тут многое, конечно, зависит от самой женщины и от того, насколько комфортно она себя чувствует, полностью завися от мужчины. В большинстве случаев мужчины начинают этой ситуацией пользоваться, и в конце концов все заканчивается не в пользу женщины. Она должна оставаться интересной для мужа, а для этого она должна быть интересной себе, развиваться, двигаться вперед. Я считаю, что такой брак обречен на неудачу, потому что обязательно найдется кто-нибудь, кто привнесет в жизнь супруга что-то новое и более интересное, чем то, что давным давно уже известно и изучено. Нельзя расслабляться и останавливаться в развитии.

Удалось ли вам достичь идеала семейной жизни?

Я думаю, до идеала мы далеки, хотя, несмотря ни на что, этот брак у меня длится гораздо дольше, чем все предыдущие. Значит что-то у нас в это раз получается лучше.

Смогли бы вы простить измену?

Раньше бы я ответила, что категоричеcки нет — сейчас я бы задумалась, хотя в нашем случае не могу себе этого даже представить. Мы вместе круглосуточно, но более того, я вижу, что у мужа нет никакого интереса к другим представительницам женского пола. Ни малейшего. Мы даже можем вместе прос­то сидеть и наслаждаться какой-то красивой мимо проходящей девушкой исключительно как эстетическим объектом.

У нас на Кипре царит матриархат и в большинстве случаев женщины рулят. Что вы лично выбираете между патриархатом и матриархатом?

Я, конечно же, за матриархат. По одной простой причине: мне кажется, что большинство женщин — миротворцы. Ну не будут они затевать глобальную войну. Они могут использовать другие рычаги решения вопросов, менее кровавые, чем мужские. Женщина хитростью и мудростью любые острые углы обойдет. А когда говорят, что при этом мужчины подкаблучники, то я всегда в такой ситуации вспоминаю Ростроповича, который всегда на это отвечал: «Да, подкаблучник, зато какой каблучок!», имея в виду Галину Вишневскую. На самом деле, у каждого должна быть своя зона ответственности, и если мужчина любит и уважает свою женщину и многое ей позволяет, это совершенно не означает, что он подкаблучник.

Здорово, когда мужчина советуется с женщиной. Иосиф по привычке обсуждает со мной все вопросы, даже те, в которых я ничего не понимаю, например, тонкости банковских дел. Причем он знает, что я отвечу: «Делай, как ты считаешь нужным». Вот у нас так всегда.

Мне кажется у вас все-таки не совсем типичный случай.

Ну, может, вы и правы, потому что опыт в этой части у меня небогатый.

Вы много путешествуете. В какой стране вам дышится так же, как у себя дома?

Я очень люблю Италию. Италия — это страна с многовековым культурным и историческим наследием. Еще мы с итальянцами похожи, с ними очень комфортно общаться.

Что для вас счастье?

Отсутствие несчастья. Это когда ничего плохого не происходит — живи и радуйся каждому дню и тому, что имеешь, и благодари за это Бога.

Чего вы больше всего ждете от будущего?

Мне бы хотелось не переставать желать двигаться вперед. Чтобы никогда не наступило состояние внутренней усталости, апатии.

О чем вы мечтаете?

Мои мечты по-прежнему связаны с творческими притязаниями и ростом — не все вершины еще взяты. Но каждый день приносит что-то новое и неожиданное, о чем ты даже и не мечтал. Каждая интересная встреча рождает новые идеи. Поэтому я не знаю, что будет через десять лет, какая встреча откроет во мне что-то новое или вдохновит меня на неожиданные поиски и открытия.

Мне кажется, везение – это кармическое. Вы лично верите в карму?

Очень много в жизни предопределено, и нужно лучше присматриваться к знакам и прислушиваться к себе, чтобы уловить эти вибрации. Да, мне кажется, какие-то силы действительно подталкивают меня к каким-то ситуациям и помогают двигаться вперед.

Этот номер новогодний. Что пожелаете нашим читателям в новом году?

Я бы пожелала всем не переставать мечтать, потому что мечты сбываются. Как-то я прочитала в одной книге по психологии, что нужно не просто мечтать, а смоделировать картинку и поместить ее внутрь себя, будто это у тебя уже есть. И действительно, вспоминая себя в детстве, я понимаю, что я представляла себя певицей на сцене так, будто я действительно ею была. И когда мне задают вопрос «Вы мечтали быть артисткой?», я всегда отвечаю: я не мечтала — я знала. Мечтайте и будьте счастливы!