Эва Лиск (EVA H LEASK) — человек мира, хотя родилась в Грузии и жила в Москве. Она прекрасно пишет, хотя юрист по образованию. Она восхищается лошадьми, хотя обожает акул. Помимо русского, она говорит на английском и испанском, поэтому читает Борхеса и Шекспира в оригинале. Она объездила много стран, поэтому ей есть о чем рассказать. Энергию и мотивацию ей дарит осознание мимолетности и неизбежной конечности жизни, и её невообразимое разнообразие. Ее место силы — Патагония, Аргентина, Национальный парк Лос-Гласьярес; любимый город — Окланд в Новой Зеландии; любимый остров — Аитутаки, Острава Кука (Aitutaki Cook Islands).

Двери Вселенной еще не открылись, но магическая сила уже прикоснулась к вратам Рая, готовясь в любую минуту распахнуть их перед взором испуганных глаз. Шаман улыбнулся, смуглая рука протянула деревянный бокал с вязкой, кислой, зернистой жидкостью. «Выпить нужно залпом», — мягко сказал старик. «Вино мертвых» обожгло нутро зеленым огнем.

Мозг замолчал, сердце бешено колотилось, тело обмякло. Шаман запел песнь мертвых о жизни живых, такую старую песнь, звуки которой уносили в глубину времен, в дебри непроходимых джунглей, открывали двери в другие миры…

Легкий транс был очень приятным, звуки музыки расслабляли и успокаивали, казалось, что можно приятно уснуть. Мозг расслабился и подумал, что все ему под силу контролировать и задремал. Неожиданно горячая волна ударила в ноги, побежала вверх по телу, обожгла глаза и пурпурный шар разорвался в обезумевшей голове. Тело вздрогнуло, попыталось вскочить на ноги, но ноги отказывали подчиняться.

Мозг ЗАОРАЛ, так громко, как только мог. Он приказывал встать, предупреждал об опасности, умолял открыть глаза, просил освободить его от пьяного дурмана, давал советы, плакал… Дрожащие руки потянулись к лицу, неловкими движениями ладони собирали остатки сознания, ногти впивались в туман мыслей, пытаясь удерживать такой привычный и понятный страх, в трясущейся, пульсирующей голове. Тело уже ничего не могло, оно тихо умирало… За горячей волной пришел смертельный холод. Он, поднимаясь по конечностям, замораживал внутренние органы, тело извивалось в конвульсиях, а СЕРДЦЕ сумасшедше колотилось.

Невидимая сила ударила в живот и черная, вязкая жижа подступила к горлу, все задрожало, рука шамана подхватила голову и тело начало извергать из своих глубин страшный дым. Он падал в белый таз и превращался в ядовитых змей. Гадюки извиваясь, ползли по свисавшим рукам и жалили лицо. Яд окончательно парализовал тело, которое безжалостно долго рвало на части, а черные змеи беспощадно продолжали жалить лицо.

Мозг не унимался. Он злобно шипел из черной пустоты живота, обещал оста­новить сердце, просил не уходить, молил не бросать тело. Казалось, что выкарабкаться из темноты уже невозможно, боль разрывала плоть и МОЗГ не выдержал. Погас. Из пустых глазниц катились слезы, стекая по мертвому, холодному лицу. Сознание больше не могло сопротивляться, и оно беспомощно плакало. Страх, так прочно сковавший тело, вырвался из горла нечеловеческим воплем, глаза резко открылись, горячий ветер ударил в мокрое лицо…

Я стояла над обрывом, теплый ветер нашептывал легенды, за горизонтом догорало солнце. Захотелось взглянуть на тело. Я обернулась. Жалкое — оно лежало на скомканной простыне. Мертвецки бледное, вытянутое лицо казалось чужим. Шаман склонился над ним, ласково вытирая капли липкого пота белым шарфом. Рот приоткрыт, губы потрескались, на верхней губе запеклась кровь, руки, словно две срубленные ветви, свисают по бокам. Я улыбнулась, сделала последний шаг и растворилась во Вселенной.

Перу, июль 2015 года