В своем стремлении проникнуть в тайны звуков человечество, безусловно, преуспело. Но музыка ― субстанция тонкая: чем глубже вникаешь, тем больше загадок. Мелодия или разум ― что первично? Люди создают новые инструменты, ритмы и направления — а может, наоборот, это музыка нас меняет? Гениальность — дар свыше или Моцартом может стать любой? Свет на природу музыкального творчества проливает нейронаука.

Лауреаты Нобелевской премии по физиологии и медицине 2014 года Джон О`Киф и супруги Мэй-Бритт и Эдвард Мозер удостоились этой награды за открытие системы позиционирования мозга. Ученые подтвердили гипотезу Канта — оказывается, в процессе познания мира пространственные клетки мозга (нейроны) пунктиром рисуют в голове что-то типа схемы GPS. Животного это голова или человека ― неважно: заплутавшая лошадь и подвыпивший гуляка на автопилоте доберутся до дома с равным успехом. Внутренний навигатор безошибочно запоминает маршруты и определяет расстояния.

Вы спросите, при чем тут музыка? Дело в том, что существует и другая карта, отмеченная активными нейронными блоками (модулями), отвечающими за музыкальные способности человека. У тех, кто серьезно занимался музыкой или хотя бы приобщился к ней по касательной, зоны активности ярко выражены — чего не скажешь о людях, вовсе обошедших эту тему стороной.

Прекрасное ― в голове

Чувство прекрасного не появляется на пустом месте, оно создается на глобальном уровне в процессе эволюции. Известно, что из всех существ, населяющих Землю, понять красоту может только человек. Каждый из нас получает этот дар при рождении, развивает и передает следующим поколениям.

Какова связь творческого начала и физиологии мозга? Этим вопросом занимается нейроэстетика. Ключевая идея принадлежит британскому теоретику-нейробиологу Семиру Зэки. Заключается она в том, что в паре «эстетический опыт ― мозг» последний является лидером.

Что происходит в наших извилинах, когда мы слушаем Баха? В чем секрет абсолютного слуха? Почему одних трогает симфоническая классика, а других — гитарный дисторшн и экстремальный вокал? В поисках ответов на подобные вопросы американский психолог Петр Джаната в начале 90-х основал еще одно научное направление. Когнитивная нейробиология музыки, родная сестра нейроэстетики, погружается в глубины серого вещества, вооружившись диагностической аппаратурой. Ее сегодняшние апологеты ― глава Европейского сообщества когнитивного музыковедения Ирен Делиж, бывший музыкант, ныне писатель, профессор университета Макгилла Дэниел Левитин, исследователь в области нейронного кодирования речи Нина Краус, автор методик исследования музыкального слуха Кэрол Л. Крумхансл, американский невролог и нейропсихолог Оливер Волф Сакс. Эти люди и их единомышленники идут путем эксперимента, открывая новые законы прекрасного.

Давайте я вам спою

Малышу всего два года, никто его не учил музыке, но он прекрасно чувствует разницу между мелодией и речью и поет, точно попадая в ноты. Папа подхватывает, и песня ему хорошо знакома, но при этом он нещадно фальшивит.

Почему так происходит? Возраст здесь ни при чем, и слуховая система у людей музыкальных и у тех, кому «слон на ухо наступил», одинаковая. Все дело во внутреннем модуле сравнения информации, благодаря которому фальшивые ноты режут слух: мозг сопоставляет мелодию с идеальным звукорядом. При попытке оценить качество звука у среднестатистических людей включаются участки мозга, ответственные за память, а обладателям абсолютного слуха сравнение с эталоном не требуется — они способны чувствовать фальшь интуитивно. Музыкальный слух можно развивать, есть специальные методики, известные любому преподавателю музыки. Почему же великих композиторов единицы?

«Музыка есть бессознательное упражнение души в арифметике» (В. Лейбниц, немецкий математик)  

Гениев бог награждает архитектоническим слухом. Математический термин применительно к музыке впервые использовал Николай Римский-Корсаков, а композитор и музыковед Борис Асафьев назвал архитектонический слух чувством музыкальной логики. Именно эта способность позволяет интуитивно охватить будущее произведение как единое целое, соблюсти гармонию и пропорции, подчиняясь законам красоты. Путем логического перебора вариантов под контролем эстетического вкуса автор сплетает из своей идеи музыкальное полотно. Не случайно Анри Пуанкаре, величайший французский философ и математик, считал умение выбрать наилучшую, наиболее полезную комбинацию проявлением творческой воли и свидетельством одаренности.

Правое полушарие мозга оценивает музыкальный замысел целиком, левое ― раскладывает на звуки. Хороший архитектонический слух — это когда оба полушария работают в полном согласии, но такое встречается редко.

В эксперименте Конечного и Карно молодые музыканты, учащиеся Калифорнийского университета, прослушали девять вариантов первой части Сороковой симфонии Моцарта (соль минор). В восьми версиях музыкальные фрагменты организаторы поменяли местами, и лишь одна соответствовала оригиналу. Увы, никто не расслышал, что безупречная логика великого австрийца варварски нарушена. Более того, некоторые перевертыши заслужили более высокую оценку, чем оригинальный шедевр.

Сердце поет
Глухота не помешала одному из величайших композиторов человечества Людвигу ван Бетховену создавать гениальные произведения. Но вот интересный момент — ученые установили, что ритмика произведения является зеркальным отражением картины сердечных сокращений автора. Анализу подверглись четыре значимых произведения, написанные Бетховеном, когда он уже абсолютно оглох. Всем им свойственны пунктирная нервозность, несбалансированный ритм, неожиданная расстановка пауз, напоминающие симптомы аритмии.

Безмолвие окружающего мира оставило мэтра один на один с воображением, внутренним архитектоническим слухом и музыкой собственного сердца. Все, что было создано композитором за последние десять лет жизни, он проигрывал в своей гениальной голове.

Эффект Моцарта

Слушая Моцарта, люди повышают свой IQ — наверняка вы что-то об этом слышали. Зайдите в поисковик, наберите «эффект Моцарта» — и обнаружите множество предложений сделать из вас чуть ли не гения. Компакт-диски, обучающие видео и книги ― чего только нет, но когда дело доходит до научных доказательств, картина представляется менее однозначной.

Результаты исследований доктора Гордона Шоу, опубликованные в журнале Nature (1993), буквально взорвали общественный мозг. Шоу исследовал способность людей к пространственным рассуждениям — мы ведем такие при решении математических задач, играя в шахматы или во время научных споров. Шоу и его помощник создали наглядную модель мозга, а точки активности обозначали нотными знаками — спонтанно составленная музыкальная фраза напоминала классическую мелодию.

Продолжением истории стал эксперимент по оценке влияния классики на интеллект. В результате регулярного прослушивания «Сонаты для двух фортепиано ре мажор» IQ у контрольной группы студентов колледжа вырос вплоть до 9 баллов по отношению к прежнему уровню.

Выводы Шоу спровоцировали настоящий шквал аналогичных исследований. Результаты одних подтверждали небывалый рост умственных способностей, другие, наоборот, ставили открытие под сомнение.

Дело доходило до курьезов. Губернатор штата Джорджия Зелл Миллер, например, настаивал на выделении денег из госбюджета на покупку для каждого новорожденного компакт-диска с произведениями великого австрийца. В водовороте всеобщего ажиотажа оказались не только младенцы — как вспоминает профессор нейропсихологии Эдинбургского университета Серхио Делла Сала, хозяин сыроварни в Италии с гордостью рассказывал ему, будто его буйволицы слушают Моцарта три раза в день и потому дают лучшее молоко для моцареллы.

Как бы то ни было, одно можно сказать наверняка ― от воздействия музыки Моцарта интеллект уж точно не пострадает.

Музыка с детства ― это хорошо
Есть более надежный способ повысить IQ музыкой — правда, усилия потребуются посерьезней, чем для прослушивания компакт-диска. Овладение роялем, скрипкой, любыми другими музыкальными инструментами положительно сказывается на умственном развитии.

Нина Краус в ходе эксперимента на базе лаборатории неврологии слуха Северо-Западного университета Иллинойса установила, что раннее приобщение к музыке не только развивает творческий потенциал и совершенствует слух, но и снижает риск развития таких возрастных патологий, как болезнь Альцгеймера и старческая амнезия.

Группа испытуемых прослушивала звуковой ряд из обрывков слов. Участники, которые в детстве одолели 4-5 классов музыкальной школы, реагировали на него быстрее, несмотря на примесь искусственных помех. Пожилые люди с трудом воспринимали часто меняющиеся фрагменты. Музыкально подкованные люди точнее подбирали на слух и запоминали мелодии, тоньше чувствовали их эмоциональную окраску.

Другое обследование (в нем участвовали 130 американских старшеклассников) показало, что музыкально-ритмические способности являются подспорьем в изучении иностранных языков. Развитое чувство ритма активизирует нейронные блоки кодирования речи, ответственные за письменно-речевую связь и языковую память. Исследователи предполагают, что связь между чтением и чувством ритма зарождается в слуховой системе ребенка.

Чем больше слушаем, тем больше зависим
Ну да что мы все о Моцарте — а что же современная музыка? Любимец поколения Next ― тяжелый рок ― вышел из чрева субкультуры хиппи. Попытка увидеть мир через призму нарковпечатлений ― это тоже эстетический опыт. И хотя мозг ― система стрессоустойчивая, не стоит злоупотреблять, испытывая ее на прочность. К сожалению, наука не имеет сказать на эту тему ничего хорошего.

Еще в советской России ради эксперимента ученые совершили рейд по элитным школам Москвы. Они устраивали для старшеклассников десятиминутную дискотеку, врубая на всю катушку популярные рок-композиции. После короткого концерта школьникам предлагалось ответить на три базовых вопроса, по которым психиатры определяют адекватность человека ― назвать собственное имя, место нахождения и текущий год. Увы, ни один из участников полностью не справился с заданием.

Количество исследований поражающих факторов и их влияния на сознание огромно и продолжает расти, открывая новые «сюрпризы». Жесткий ритм, бомбические удары низких частот, монотонная повторяемость, феерические световые эффекты, распущенное поведение исполнителей и сатанистские ритуалы ― такая смесь подобна наркотику. Передозировка приводит к психологическому ступору, деградации, способна подвигнуть на суицид. Нечто подобное происходит после приема убойной дозы тяжелых наркотиков. Вот такая нейроэстетика.

Напоследок
Справедливости ради стоит сказать, что когнитивная нейробиология музыки испытывает немалый прессинг. Ставится под сомнение объективность выводов — из-за, как считают критики, несовершенства и ограниченности применяемых методик. Но несмотря ни на что, исследования влияния музыки на интеллект продолжаются. В последнее время упор делается на нетрадиционные методы «музыкальной» терапии эпилепсии, аутизма, болезни Альцгеймера. Эффект Моцарта не дает затихнуть спорам вокруг темы детского музыкального развития. Ученые дискутируют, экспериментируют, ищут, с помощью новых технологий открывают и изучают нейронные схемы мозга.

Нам остается ждать результатов, водить детей в оперу, филармонию, на балет, слушать тишину и хорошую музыку.